Очерки по теории сексуальности [litres] - Зигмунд Фрейд

своих детях. Практика показывает, что у некоторых истериков из-за отсутствия в раннем детстве одного из родителей (вследствие смерти, развода или разделения семьи) оставшийся родитель привлекает к себе всю любовь ребенка, а в результате создается условие, определяющее пол человека, которого выбирают впоследствии в качестве сексуального объекта; тем самым открывается путь к формированию стойкой инверсии.

Настала пора попытаться подытожить сказанное выше. Мы начали с отклонений полового влечения в отношении объекта и его цели и столкнулись с вопросом, проистекают ли они из врожденных предрасположенностей или приобретаются под влиянием жизненного опыта. Ответ на этот вопрос вытекает из нашего психоаналитического понимания особенностей полового влечения у психоневротиков – многочисленной группы людей, недалеко отстоящей от здоровых. Мы установили, что у них в качестве бессознательной силы можно выявить склонность ко всем видам перверсий, которая проявляется как фактор, способствующий образованию симптомов. То есть можно утверждать, что невроз – это своего рода негатив перверсии. Ввиду известного нам теперь широкого распространения склонности к перверсиям мы пришли к выводу, что предрасположенность к перверсиям носит всеобщий и первоначальный характер с точки зрения полового влечения человека; из нее вследствие органических изменений и психических задержек развивается в процессе созревания нормальное сексуальное поведение. Также мы выразили надежду, что сумеем выявить первоначальные предрасположенности в детском возрасте. Среди сил, ограничивающих направления сексуального влечения, были выделены стыд, отвращение, сострадание и социальные конструкции морали и власти (авторитета). Тем самым в каждом отмеченном отклонении от нормальной половой жизни мы должны были усматривать частичную задержку в развитии и инфантилизм. Пришлось выдвинуть вперед значимость вариаций в первоначальных предрасположенностях, однако мы предположили, что между ними и жизненными влияниями существуют отношения кооперации, а не противопоставления. С другой стороны, нам казалось, что, поскольку первоначальные предрасположенности должны быть комплексными, само половое влечение – как нечто, состоящее из многих факторов, – при перверсиях, так сказать, распадается на свои элементы. Следовательно, перверсии суть, с одной стороны, задержки, а с другой стороны – расстройства нормального развития. Оба вывода объединились в предположении, что половое влечение взрослого человека образуется благодаря соединению многочисленных побуждений детской жизни в единое целое – в одно устремление с одной-единственной целью.

Объяснив преобладание извращенных наклонностей у психоневротиков, истолковав этот факт как спонтанное заполнение побочных путей при преграждении основного русла вследствие вытеснения [117], мы обратились к рассмотрению сексуальной жизни ребенка. Мы сочли прискорбным то обстоятельство, что детскому возрасту отказывают в сексуальном влечении и что нередко наблюдаемые проявления сексуальности у ребенка описывают как отклонения от общего правила. Нам же, напротив, казалось, что ребенок появляется на свет с зачатками сексуальной активности и уже при приеме пищи испытывает сексуальное удовлетворение, которое затем постоянно жаждет воссоздать в хорошо всем известной деятельности «сосания пальца». Впрочем, сексуальная деятельность ребенка не развивается равномерно, как другие функции; после короткого периода расцвета – в возрасте от двух до пяти лет – наступает так называемый латентный период. На протяжении этого периода производство сексуального возбуждения вовсе не прекращается, а продолжается и дает запас энергии, которая большей частью используется на иные, внесексуальные цели, а именно на передачу сексуальных элементов социальным чувствам, с одной стороны, и, с другой стороны, на создание последующих сексуальных ограничений (посредством вытеснения и формирования реакций). Так силы, призванные удерживать сексуальное влечение в определенных рамках, создаются в детском возрасте за счет извращенных (по большей части) сексуальных побуждений и при содействии воспитания. В немалой степени инфантильные сексуальные побуждения как будто избегают такого применения и могут находить выражение в облике сексуальной деятельности. Далее мы выяснили, что сексуальное возбуждение ребенка проистекает из различных источников. Прежде всего возникает удовлетворение благодаря чувственному возбуждению так называемых эрогенных зон, в качестве которых может выступать, вероятно, любой участок кожи и любой орган чувств, возможно, любой орган; при этом существует ряд строго очерченных эрогенных зон, возбуждение которых предусмотрено наличием определенных органических приспособлений тела. Нам стало ясно, что сексуальное возбуждение появляется как своего рода побочный продукт множества процессов в организме, едва те достигают известной интенсивности, особенно при по-настоящему сильных душевных переживаниях, даже неприятных по своей природе. Возбуждения из всех этих источников еще не сочетаются, они преследуют по отдельности собственные цели, которые состоят лишь в получении того или иного удовольствия. Следовательно, в детском возрасте половое влечение не является цельным и исходно лишено объекта, то есть аутоэротично.

Еще в детские годы начинает обращать на себя внимание, как кажется, эрогенная зона гениталий. Это происходит двумя способами – либо, подобно любой другой зоне, она откликается удовлетворением на соответствующее чувственное раздражение, либо это происходит в результате того, что вместе с удовлетворением из других источников – не совсем понятным образом – одновременно вызывается сексуальное возбуждение, которое особым образом связано с генитальной зоной. С сожалением приходится признать, что нам не удалось содержательно объяснить отношения между сексуальным удовлетворением и сексуальным возбуждением, а также между деятельностью генитальной зоны и прочими источниками сексуальности.

Из изучения невротических расстройств мы выяснили, что в детской сексуальной жизни с самого начала можно обнаружить зачатки организации сексуальных элементов влечения. В исходной стадии преимущественное положение занимает оральный эротизм; для второй из этих «догенитальных» организаций свойственно преобладание садизма и анального эротизма. Лишь на третьей стадии сексуальная жизнь начинает определяться также участием собственно генитальных зон, и эта стадия у детей сводится всего-навсего к осознанию примата фаллоса.

Затем в качестве одного из самых неожиданных результатов мы вынуждены были признать, что этот ранний расцвет инфантильной сексуальной жизни (в возрасте от двух до пяти лет) включает в себя и выбор объекта со всеми богатыми душевными проявлениями, его сопровождающими. Потому, даже при отсутствии синтеза отдельных элементов влечения и несмотря на ненадежность сексуальной цели, стадию развития, соотносимую с этим периодом, следует трактовать как важный предварительный этап последующей окончательной сексуальной организации.

Факт единовременного начала сексуального развития у человека в две стадии, то есть прерывание этого развития латентным периодом, показался нам достойным особого упоминания. По-видимому, это одно из необходимых условий проявления у человека способности к развитию высшей культуры – а также и предрасположенности к неврозу. У родственных человеку животных, насколько нам известно, ничего подобного не наблюдается. Источники происхождения этой человеческой особенности следовало бы искать в древнейшей истории человечества.

Трудно решить, какую меру сексуальной деятельности в детском возрасте можно считать нормальной и невредной для дальнейшего развития. Детская сексуальность проявляется в основном в форме мастурбации. Затем, благодаря наблюдениям, мы установили, что внешние воздействия (соблазнение) могут привести к преждевременным прерываниям латентного периода